Образование – всего 4 класса, раннее замужество, издевательства в семье мужа, скитания по углам, попытка суицида, развод и разлука с детьми – в жизни 32-летней Рухшоны (имя изменено) было много невзгод, горечи и разочарования. Но сегодня своим примером она хочет показать для десятков других женщин, что из любой жизненной ситуации, даже когда кажется, что это беспросветный тупик, всегда можно найти выход.

Рухшона вместе с тремя детьми живет в отдаленном районе, в 150 км от Душанбе, столицы Таджикистана. Мы договорились с ней встретиться в воскресный день, когда она и дети были бы дома. Преодолев долгий путь, я, наконец, нашла нужный адрес. Дверь дома была нараспашку, и я могла наблюдать, как маленькие дети и их мама суетливо прибирали двор, вытряхивали старенький коврик, гремели вымытыми после завтрака тарелками, пытаясь уложить их в одну стопку. 

«Ой, вы проходите, я сейчас», - сказала Рухшона и быстро исчезла в комнате. Переодевшись, она вышла в национальном платье с шароварами, и стала наспех поправлять свою прическу.    

Она вобрала в себя красоту южных таджичек – черные, как смоль, густые брови и волосы, выразительные карие глаза, которые контрастировали с бледным оттенком ее кожи. И именно глаза, в которых, как мне показалось, давно поселились грусть и боль, прибавляли ей возраста.    

Рухшона застенчиво улыбнулась, приглашая меня в комнату. Только потом я поняла, почему она поджимала губы при улыбке: у молодой женщины не было нескольких зубов, а те, что были, нуждались в лечении.   

«Да, я постарела за эти годы мучений, страданий и домашнего насилия», - сказала она, перехватив мой внимательный взгляд. 

В Таджикистане домашнее насилие – одна из актуальных проблем общества. По данным Комитета по делам женщин и семьи Таджикистана, в первом полугодии 2024 года зарегистрировано 1 569 обращений с жалобами на домашнее насилие, что на 65 случаев больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. И это всего лишь официальная статистика, которая включает случаи, когда жертва не побоялась обратиться с заявлением, реальных случаев домашнего насилия может быть в разы больше. 

Домашним насилием считается любое действие физического, сексуального, психологического или экономического характера со стороны члена вашей семьи, которое стало причиной нарушения ваших прав, вреда здоровью или причинило вам физическую боль.

 

«Я была у них как рабыня»

Мы расположились на полу на национальных одеялах: никакой мебели в комнатах не было. Рассказ Рухшоны был больше исповедью, и каждая фраза в нем была выстраданной страницей жизни: 

«В школе я проучилась до 4 класса, потом родители не разрешили мне учиться и я смотрела за коровами, убирала двор, помогала семье по хозяйству. В 2011 году, когда мне исполнилось 19 лет, меня выдали замуж. С мужем прожила 14 дней, после чего он уехал на заработки в Россию, а я осталась жить в его доме с деверем и золовкой. Они плохо ко мне относились, издевались, били, я была у них как рабыня. 

Как-то подвыпивший деверь заставил меня танцевать. «Давай танцуй, вы девушки с кишлака – танцовщицы же», - хохотал он. Я ответила, что не могу танцевать. Тогда он взял подвернувшуюся ему под руку пиалу и кинул ее в меня. Я начала собирать осколки, а он приказал подойти к нему. Деверь замахнулся на меня утюгом, и мне пришлось убежать со двора. «Попробуй вернуться, потом я тебе покажу», - кричал он мне вслед.

Я перелезла в свою комнату через окно, спряталась в шифоньере и так и просидела там в страхе до утра. Утром протрезвевший деверь уже не помнил, что вытворял накануне. «Да врешь ты все, а даже если и я заставлял тебя танцевать, что с этого? Я собираюсь жениться и мне на свадьбу нужна будет танцовщица», - с издевкой сказал он. 

Потом деверь с золовкой отвезли меня к моей матери и оставили там. Я была беременная. Мать сказала, что не примет меня с ребенком, и предложила сделать аборт. Я воспротивилась и сказала, что хочу сохранить ребенка. Тогда меня выгнали из родительского дома. С этого дня начались мои двадцать кругов мытарств – я ночевала у соседей, знакомых, родственников и выполняла любую работу взамен крыши над головой. Вскоре я родила, и рождение ребенка хоть немного заполнило пустоту внутри меня...».

Я смотрела на Рухшону и не могла понять, почему в нашей стране с ранних лет девочкам внушают мысль, что они предназначены лишь для создания семьи и рождения детей, что они должны терпеть в семье всё, даже насилие?

Фарзона Саидзода, фемактивистка, координаторка просветительского проекта по вопросам прав женщин Tell me sister, полагает, что есть целая совокупность причин, по которым женщины в Таджикистане терпят насилие. 

«Это происходит как из-за стигматизации и патриархальных норм, когда от женщины ожидается терпение и послушание, что сор из избы выносить нельзя, потому что это сугубо семейное дело, так и из-за элементарной экономической зависимости и неимения поддержки со стороны родных. Куда идти девушке, если у неё нет образования, опыта работы, собственного жилья и родители ее тоже не хотят принимать обратно? Только продолжать терпеть и жить в абьюзе», - говорит она.

По ее мнению, здесь нужен комплексный подход, чтобы убедить общество в важности женского образования и трудоустройства и создать для этого благоприятные условия. Например, нужно больше шелтеров, куда женщина сможет обратиться за юридической и психологической помощью, элементарно найти безопасный кров хотя бы на первое время. 

Фарзона считает, что это также и вопрос осведомленности среди женщин, когда рукоприкладство у нас во многом нормализовано и женщины часто даже не осознают, что происходит что-то неприемлемое. Тут, по ее мнению, важную роль играют просветительские проекты и кампании в СМИ, социальных сетях и т.д. 

 

«Черный» список и талок 

Рухшона глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ:

- В 2014 году, спустя три года после свадьбы, муж вернулся из России. Мы жили в недостроенном доме, который продолжали возводить вместе. Он пробыл дома месяц, я забеременела во второй раз. Вскоре он уехал в Россию. В 2015-м на свет появилась дочка, она родилась больной. В 2017-м муж вновь вернулся, и я забеременела третьим ребенком. После этого он уехал в Россию, я родила, но муж так и не дал о себе знать. 

Из дома меня выгнал деверь, я вновь стала скитаться по углам, но уже с тремя детьми. Муж перестал отправлять деньги, занес меня в черный список, чтобы я не звонила ему. Я бралась за любую возможность подзаработать, чтобы прокормить детей – шила курпачи (национальные ватные одеяла, на которых сидят), стирала ковры. В общем не чуралась никакой работы.

В 2019 году муж неожиданно объявился, отправив мне 100 сомони (меньше 10 долларов). Но на что это хватит? Я помню, был канун Нового года, и все соседи готовились к празднику. Сестра мне тогда отправила перевод, примерно 150 сомони, на них я купила детям подарки.

Как-то в 2020 году муж вновь объявился, сказал: «Готовься, я заберу тебя с детьми в Россию». Я обрадовалась, думала, наконец-то заживем как семья, получила детям и себе загранпаспорта. И неожиданно он передумал, сказал, что приедешь пока только ты, а детей оставь своей матери. Я прилетела в Москву, меня встретила моя сестра, которая находилась там на заработках. Глазами я искала мужа среди встречающих, но не нашла. Я позвонила ему по мессенджеру, сказала, что прилетела, а он холодно ответил, чтобы я ехала к сестре, а он потом приедет. Но он так и не приехал. 

Я жила у сестры. Звонила мужу время от времени, но он не отвечал. И вдруг мне позвонили родные из Таджикистана и сказали, что муж прилетел, приехал домой и хочет забрать детей. Я была против, но мать сказала, мол, ладно, потом заберешь детей у него. Он вернулся в Москву с детьми и через несколько дней заявился ко мне. Один. Зашел весь на взводе, ударил меня по лицу и сказал, что не собирается забирать меня с собой. Я сказала не надо меня бить, он вскипел от этих слов и влепил очередную пощечину.

Никто не защитил меня тогда. Сказали, это твой муж, терпи, вы еще помиритесь, а мы будем потом плохие. Он продолжал «разбираться» при всех и в конце концов объявил «талок» - развод по-мусульмански. Я умоляла его одуматься, но он сказал, что не хочет жить со мной и ушел, хлопнув дверью. С тех пор детей я тоже не видела и невыносимо страдала от этого.

 

«Сняли с петли и спасли в последний момент»

Я жила только ради будущей встречи со своими детьми. Как-то я стала свидетелем ссоры между сестрой и ее мужем, и пыталась вразумить их. Тогда зять поставил условие сестре – «Или я, или она». Наутро сестра попросила меня съехать от них. «Куда я уйду, я здесь не знаю никого и ничего», - взмолилась я. А она мне в ответ: «Я не знаю ничего, уходи, что хочешь то и делай. Хоть иди удавись». 

«Мне пришлось уйти, - сквозь слезы вспоминает Рухшона. – Первые пару дней коротала ночи на остановках. Люди проходят, что-то говорят, спрашивают, наверное, пытались помочь, а я вообще не понимаю русский язык. Меня трясло от голода и холода».

Ей помог ее земляк, отвез в съемную квартиру, где жили 16 таких же, как он, мигрантов. «Среди них был пожилой мужчина, который наказал всем не трогать и не обижать меня, относиться как к сестре. Я убиралась там, готовила. У меня была крыша над головой, и я была сыта», - рассказывает Рухшона.  

Дни сменялись один за другим, а жизнь женщины как будто остановилась. Однажды она проснулась с твердым решением пойти работать и накопить денег, чтобы судиться с мужем за детей. Так Рухшона устроилась на склад. 

«Я работала наравне с мужчинами, поднимая огромные ящики с картофелем, луком, другими овощами, хотя мне было невыносимо тяжело все это делать. Я накопила на обратный билет до дома и еще на руках немного денег оставалось. Я прилетела домой, но тоска одолевала меня. 

В 2021 году из-за тягот жизни и постоянного стресса я решилась на самое страшное. Помню этот день - 17 июля. Я наложила на себя руки, но через несколько минут меня успели снять с петли соседи, они же и вызвали «скорую». Девять дней я пролежала в реанимации. После этого случая у меня иногда отнимается рука, хотя именно благодаря своим рукам я кормлю своих детей – берусь за уборку, стирку ковров, мытье посуды на мероприятиях», - рассказала Рухшона. 

 

«Мой дом – символ свободы»

«Через знакомых я узнала об организации «Гамхори» в Бохтаре. С их помощью началась работа по двум искам – по возвращению детей и предоставлению жилого помещения, так как у нас не было своего угла», - продолжила свой рассказ женщина. 

По словам Мадины Низомовой, директора общественной организации «Гамхори», когда Рухшона обратилась к ним за помощью, у нее не было абсолютно никакой информации о своих правах, о действующих законах, которые защищают ее права, потому что в отдаленных районах девочки зачастую не имеют даже полного среднего образования и их рано выдают замуж.

«Что касается первого иска о возвращении детей матери. Если дети находятся на воспитании отца, а мать лишается их опеки, это противоречит требованиям закона, поскольку родители имеют равные права в образовании и воспитании детей. Поэтому, когда Рухшона обратилась к нам в кризисный центр, мы оказали ей всестороннюю помощь, ведь мать вносит очень большой вклад в образование и воспитание своего ребенка. И никто не имеет права разлучать здоровую мать со своими детьми. В суде в ходе общения с детьми выяснилось, что они хотят остаться с мамой, поэтому суд принял во внимание интересы детей и вынес решение о возвращении детей матери. В разлуке они были почти три года. При этом общение с отцом не ограничивалось», - сказала она.

Второй иск, по словам Мадины Низомовой, был о вселении женщины с детьми в дом, который она построила вместе с мужем, хотя и проживала в этом доме непродолжительное время. Но суд принял отрицательное для женщины решение. 

«Мы помогли Рухшоне подать кассационную жалобу на решение суда. Областной суд постановил отменить решение районного суда и направил дело на повторное рассмотрение в другой суд. На этот раз стороны пришли к мирному соглашению, бывший муж Рухшоны продал дом и предоставил ей деньги на покупку жилья», - сказала директор ОО «Гамхори».

Рухшона на эти деньги купила дом из двух крохотных комнат без окон, такой же крохотной кухни, душевой и туалета. В небольшом дворе стоит топчан, где в теплое время года эта семья собирается за ужином. Этот топчан служит и письменным столом для детей, там они делают уроки, потому что в комнатках очень темно.  

Жилье более чем скромное, но для Рухшоны ее дом – это символ свободы и борьбы за свои права, это долгожданная крыша над головой, откуда никто и никогда ее не выгонит. 

«В 2022 году я официально развелась с мужем. Мне никто не помогает, ни государство, ни бывший муж. Никаких алиментов от него на троих детей я не получаю. Из-за этого я подала жалобу на него в прокуратуру. Но прежде правоохранительные органы должны установить его местонахождение, потому что он уехал из России и перебрался в одну из соседних стран», - рассказала собеседница. 

«Когда мужчина не платит алименты бывшей жене на содержание детей, мать детей имеет право подать заявление о лишении его отцовства. Одним из оснований для этого является отказ в обеспечении детей.

В настоящее время Рухшона подала жалобу по этому поводу в районную прокуратуру. Если районная прокуратура не примет мер, то женщина может обратиться в областную прокуратуру. Против ее мужа может быть возбуждено уголовное дело по статье 177 уголовного законодательства за отказ платить алименты», - сказала Мадина Низомова, глава ОО «Гамхори».

А что же государство? Предусмотрена ли какая-нибудь поддержка для матерей-одиночек с малолетними детьми в Таджикистане? По словам работника отдела соцобеспечения Минтруда и соцзащиты населения страны, пожелавшего общаться анонимно, государство не предоставляет таким женщинам каких-либо пособий или льгот. «Но она может обратиться с заявлением в махаллинский комитет по месту жительства о признании ее малоимущей. Годовой размер пособия на каждую малоимущую семью составляет 792 сомони (75 долларов). Пособие разбивается на четыре части и выплачивается каждый квартал», - сказал источник.

По словам Рухшоны, в ближайшее время она намерена подать заявление и получать это социальное пособие, так как, по ее словам, она попадает под категорию малоимущих – она одна воспитывает троих несовершеннолетних детей и не имеет стабильного заработка.  

«Для своих детей я хочу другого будущего. Пусть они учатся. И не повторяют мою судьбу. В детстве я очень хотела быть ветеринаром домашнего скота, хорошо разбиралась что им давать при различных болезнях, сама делала уколы и выхаживала их. Но мне не разрешили учиться. Старшие дети хотят стать врачами, младший хочет быть судьей и привлечь к ответственности своего отца», - сказала Рухшона, обнимая своих трех детей.

Мы попрощались, и я собиралась уже уходить, и вдруг ко мне подошел ее 11-летний сын и сказал тихо: «Вы знаете, мама больше не кричит во сне».  

История этой женщины, преодолевшей многие невзгоды в своей жизни, в том числе абьюз, - это хороший пример того, что не надо бояться обращаться за помощью, потому что обязательно найдется тот, кто окажет поддержку без осуждения.

Таджикистан в 2013 году принял закон о предотвращении насилия в семье, который предусматривает наказания административного характера, но, вполне возможно, что скоро это деяние будет признано преступлением, за которое предусмотрена уголовная ответственность. Однако, как сказала гендерный эксперт, правозащитница Лариса Александрова, этому процессу мешает то, что у людей на всех уровнях присутствует стереотипное представление о насилии в семье.

«Во время бесед с прокурорами, следователями, судьями – представителями юридической профессии, когда поднимался этот вопрос, чувствовалось стереотипное представление о домашнем насилии. Мол, можно же потерпеть, супруги поругаются и помирятся, зачем сразу отправлять за решетку мужа или другого близкого родственника, вот, посадят их, а потом будут жалеть об этом. То есть, считается, что это частный вопрос нежели преступление, которое должно быть наказано», - сказала эксперт.

 

Куда можно обратиться за помощью, если вы столкнулись с домашним насилием 

1313 - Горячая линия для пострадавших от насилия женщин при Комитете по делам женщин и семьи (бесплатные звонки на территории Таджикистана)

Душанбе

ОО «Корвони Умед» предоставляет убежище на срок до полугода 

+992 900 00 1222 – круглосуточно

+992 905 05 38 56 – круглосуточно

ОО «Фемида» предоставляет убежище на срок до трех месяцев

+992 37 227 76 20 – с 8:00 до 17:00 (понедельник-пятница)

+992 935 01 62 92 – с 8:00 до 17:00 (понедельник-пятница)

Худжанд

ОО «Гулрухсор» предоставляет убежище на срок до 14 дней

+992 834 226 05 10 – круглосуточно

Бохтар

ОО  «Гамхори» предоставляет убежище на срок до 30 дней

+992 832 222 78 79 – круглосуточно.

Этой осенью оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК