В Таджикистане случаи пыток и смерти задержанных редко расследуются полностью и эффективно, в некоторых случаях не бывают ясны даже причины по которым людей подвергают пыткам. А еще в Таджикистане до сегодняшнего дня не зарегистрировано ни одного случая, в котором суды страны признали бы взятые под пыткой показания необоснованными.

 

«Больше не мог терпеть боль и был вынужден признаться».

История Хасана Ёдгорова является неопровержимым доказательством существования пыток в правоохранительных органах Таджикистана. Сотрудники ОВД города Турсунзаде задержали  Ёдгорова в ноябре 2017 года по подозрению в убийстве Дмитрия Каримова. Причиной ареста стало то, что на телефон убитого последний раз текстовое сообщение отправлял Хасан Ёдгоров.

Герой нашей статьи жил с Дмитрием Каримовым во 2-м микрорайоне города Турсунзаде и по словам Хасана. После хадержания, по словам Хасана, его так пытали, что он был вынужден признаться в убийстве Каримова.

«Повесили меня и кулаком наносили удары, а затем пытали электрическим током. Я не выдержал и для того, чтобы избавиться от этих мучений, взял на себя ответственность за убийство Дмитрия», - говорит Хасан.

Его признание было показано в телепрограмме МВД, в которой Ёдгоров «показал как убил» Дмитрия Каримова. Согласно статье 104 Уголовного кодекса, за это “самопризнание” Хасан Ёдгоров мог быть приговорен более чем к десяти годам лишения свободы, если бы по происшествии 6 месяцев и 8 дней не был бы найден главный подозреваемый Леонид Мальченков.

После рассмотрения дела которое длилось целых три года Верховный суд Таджикистана признал трех сотрудников милиции виновными в пытках Хасана Ёдгорова и приговорил их от  10 до 13 лет лишения свободы.

Мать Хасана говорит, что после того инцидента ее сын потерял здоровье и все еще лечится. «Он стал запуганным, боится даже стука в дверь», - говорит она.

 

В каких случаях задержанные подвергаются пыткам?

Наше журналистское расследование охватило случаи пыток в ведомствах и отделах милиции. Конечно, в СМИ появляются сообщения о существовании пыток также в армии и других силовых структурах.

Однако, согласно отчету Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане, более половины всех заявлений о пытках поступают от следственных подразделений Министерства внутренних дел, и мы хотели выяснить, почему задержанные подвергаются пыткам в отделениях милиции.

Расследование показало, что пытки в отделениях милиции в основном применяются на начальных этапах задержания человека с целью получения признательных показаний.

Изучение почти десятка случаев пыток и анализ отчетов Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане показывают, что жестокое обращение с задержанными в отделениях милиции происходит примерно следующим образом:

В соответствии со статьей 94 Уголовно-процессуального кодекса Таджикистана, “после доставления задержанного в орган уголовного преследования”, ответственное лицо органа должен в течение трех часов составить протокол задержания.

Также согласно статьи 95 данного Кодекса, задержание в следственном ведомстве не может длиться свыше 72 часов. По истечении этого срока лицо должно быть освобождено или суд должен вынести решение о предварительном аресте. Наше расследование свидетельствует о том, что несоблюдение этих двух статей Уголовно-процессуального кодекса создает почву для пыток задержанных.

В частности, пример тому случай задержания в 2018 году жителя Куляба Файзали Латипова.

Коалиция гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане в одном своем материале пишет, что Файзали Латипова продержали свыше 72-х часов в здании Управления внутренних дел Куляба, не составляя ни протокола о задержании, ни других процессуальных документов.

Коалиция со слов Файзали сообщает о том, как в первые 72 часа его избивали и ограничивали доступ к воде и еде, “заставляя оговорить себя, то есть “признать свою вину”.

Власти предъявили Файзали обвинения по статье 401 прим 1 Уголовного кодекса (участие в террористической группе и незаконных вооруженных формированиях в других странах).

Бибинисо Расулова, мать Файзали, и представители Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане говорят, что Файзали три дня держали в здании Кулябского ОВД, только после истечения этих трех дней составили протокол задержания, а затем доставили в район Фархор, где по разрешению суда, была избрана мера пресечения.

В конце концов, обвинение против Файзали Латипова не нашли своего подтверждения и после года и двух месяцев содержания под стражей, он был освобожден.

После освобождения его родственники решили не заниматься разбирательством по поводу применения пыток в отношении Файзали.

Еще одним важным моментом, который способствует сокрытию фактов пыток задержанных в отделениях милиции, является отказ показать задержанного родственникам и адвокату. В частности, Хасан Ёдгоров, житель Турсунзаде, сказал, что после того как его состояние ухудшилось после пыток, в СИЗО его не приняли. До исчезновения следов пыток его держали в здании отделения милиции города Турсунзаде.

Отметим тут, что по запросу журналиста таджикский омбудсмен написал нам в ответе, что жалобы граждан в основном касались «нарушений их прав во время задержания, включая несвоевременное составление документов о задержании, несвоевременное уведомление родственников о задержании, несоблюдение права на защиту во время задержания, расследование дела, избиения и жестокого обращения».

В ежегодных отчетах Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане говорится, что «отсутствие доступа к адвокату в первые часы и время задержания» является одной из основных проблем в этом направлении.

 

Какие виды пыток используются?

Наше исследование, основанное на беседах с задержанными и их родственниками, а также на анализе отчетов Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане, показало, что в отделениях милиции некоторые задержанные подвергались следующим формам пыток:

- избиение различных частей тела, в том числе, с использованием резиновой палки (дубинки),

- подключенние электричества к пальцам через влажную салфетку,

- подвешивание пластиковых ящиков, наполненных землей, к мужским гениталиям,

- введение или прокалывание игл и гвоздей под ногти,

- психологическое давление в виде жестокого обращения,

- угроза изнасилования,

- длительное пребывание в холодной воде до 2 суток в холодную погоду,

- ожоги тела сигаретами и т. д.

 

Мучители в погонах уходят безнаказанными

Важный вывод нашего четырехмесячного расследования заключается в том, что одной из основных причин продолжающихся пыток задержанных в отделениях милициии явилось отсутствие полного и эффективного расследования дел, связанных с пытками и безнаказанности виновных лиц.

В Таджикистане есть ряд случаев, когда через нескольких часов после задержания работниками милиции, граждане были доставлены в больницу в критическом состоянии и умерли. Однако расследование таких дел не завершено и виновные не найдены.

Один из таких примеров - загадочная смерть жителя Куляба Абдурасула Назарова. Абдурасул был задержан 28 марта 2018 года сотрудниками ОВД-2 района Сино по обвинению в незаконном обороте наркотиков.

Абдусалом Назаров, брат Абдурасула, сказал, что он был задержан в 21:00, а через четыре часа милиция в критическом состоянии доставила его в больницу. Абдурасул скончался через семь часов после того, как его доставили в больницу.

Он не пришел в сознание и не смог сказать, что с ним случилось в отделении милиции. Однако его родственники говорят, что на теле Абдурасула были видны следы пыток.

"Через восемь дней после захоронения, когда мы эксгумировали тело для экспертизы, все было черным. Избитые места сами по себе синеют. Исследователи с тех же мест сняли кожу для экспертизы. Но никаких действий предпринято не было", - сказал брат Абдурасула Назарова.

Семья Назарова рассказала, что через три с половиной года после его трагической гибели ни один сотрудник милиции не был привлечен к уголовной ответственности и дело не было полностью расследовано прокуратурой.

В июне 2018 года Радио Озоди сообщило, что в связи со смертью Абдурасула Назарова прокуратура Душанбе по обвинению в пытках возбудила дело. Однако исход дела остался неясным. Мы направили отдельные запросы в Генеральную прокуратуру и прокуратуру Душанбе, чтобы узнать, как закончилось расследование дела смерти Абдурасула Назарова.

Прокуратура Душанбе написала, что "представление всей информации, касающейся жалоб и сведений о преступлениях, а также другая секретная для следствия информация, - все это решается через Генеральную прокуратуру".

Генпрокуратура вообще не ответила на наш запрос.

Смерть жителя Вахдата Умара Бободжонова также является одним из таких случаев. Сотрудники милиции Вахдата задержали Бободжонова 29 августа 2015 года.

Официальные лица говорят, что в состоянии алкогольного опьянения он нарушил общественный порядок, но родственники утверждают, что Умар Бободжонов был арестован после молитвы (намаза) за то, что носил бороду. Какой бы ни была причина его задержания, через несколько часов Умар Бободжонов в критическом состоянии был доставлен в больницу Вахдата.

С 29 августа по 4 сентября 2015 года Умар Бободжонов находился под аппаратом искусственной вентиляции легких, а 4 сентября его тело было передано родственникам.

Отец Умара Бободжонова сказал, что, хотя у его сына были видны следы избиения на теле, но власти до сих пор ни одного из работников милиции Вахдата не привлекли к ответственности. Расследование смерти Умара возобновлялось четыре раза, но пока результатов не дало. Точнее, дело Бободжонова шесть лет «ходило» между прокуратурой Вахдата и Генпрокуратурой, но безрезультатно.

Прокуратура города Вахдат в официальном ответе нам 31 августа написала:

«По случаю получения телесных повреждений и смерти Бободжонова Умарджона было возбуждено уголовное дело по статье 110, ч.3, пункта “в” Уголовного кодекса Таджикистана (умышленное причинение тяжких телесных повреждений). Но  в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Республики Таджикистан расследование уголовного дела приостановлено».

При этом в ответе ведомства не объясняется, почему расследование было приостановлено.

Еще один случай смерти. Житель Душанбе Хуршед Бобокалонов в 2009 году был задержан сотрудниками милиции в центре Душанбе и скончался по дороге в отделение милиции.

Несмотря на все усилия матери Хуршеда и требования Комитета ООН по правам человека, дело о гибели душанбинца осталось нерасследованным. Власти заявили, что причиной смерти стало удушье. Загадочная смерть Исмонбоя Бобоева тоже остается одним из нераскрытых дел последних 11 лет.

 

Когда судят не за пытки

Еще одна проблема расследования дел по пыткам заключается в том, что в ряде дел они рассматриваются по другим статьям Уголовного кодекса, а не по статье о пытках.

Наше журналистское расследование показало, что когда случаи пыток расследуются не по статье пыток, а на других обвинениях, включая халатность, злоупотребление служебным положением или избиение, виновные получают более мягкий приговор.

Доказательство тому – загадочная смерть Мехриддина Гадозода в здании ОВД города Вахдата.

31-летнего Мехриддина 10 апреля по подозрению в краже вызвали на допрос и вечером того же дня его тело передали родственникам.

МВД Таджикистана сообщило, что молодой человек выбросился с третьего этажа ОВД и скончался. Однако Файзулло Гадоев, отец Мехриддина Гадозода, сказал, что его сын умер в результате пыток, и на его теле были видны черные следы.

В связи со смертью Мехриддина Гадозода по отношению одного из работников ОВД города Вахдат было возбуждено уголовное дело по статье 322 Уголовного кодекса (халатность).

То же самое произошло в 2014 году в Вахшском районе. Тогда 27-летний житель этого района Низомиддин Хомидов, был задержан работниками милиции и проведя ночь под стражей, скончался. Власти заявили, что Низомиддин покончил жизнь самоубийством, но его родственники не были согласны с этим.

В августе 2014 года суд Вахшского района признал работника милиции Вахшского района Зайнуддина Назриева виновным в халатности и оштрафовал его на 36 тысяч сомони.

Правозащитник Салимджон Сайфуллоев, ответственный сотрудник Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане, сказал, что рассмотрение дел в отношении должностных лиц в соответствии со статьей 143, прим 1 Уголовного кодекса может означать то, что это осуществляется с целью принижения случаев применения пыток.

Еще одна причина, по мнению адвоката, может заключаться в смягчении наказания тем, кто прибегает к пыткам.

 

Самоубийство после допроса следователя

Пытки не ограничиваются только избиением и мучением задержанных. Сильное психологическое давление во время допроса - еще одна форма пыток, вследствии которого граждане иногда даже кончают жизнь самоубийством.

Самоубийство жителя Аштского района Комила Ходжаназарова, которое произошло в октябре 2017 года, является одним из таких примеров.

31-летний Ходжаназаров перед самоубийством на видео рассказал, что его пытали в отделении милиции Худжанда и заставили дать показания на другого человека.

Мурод Ходжаназаров, отец Комила Ходжаназарова, в беседе с нами высказался таким образом:

«Сын приходил каждый день и говорил, что подставил одного человека, который воспитывает 3 детей. Чувствовал себя виноватым и испытывал угрызения совести за то, что дал ложные показания на невиновного человека».

Разговор перед смертью Комила Ходжаназарова, по словам его родственников, стал основной причиной, по которой по обвинению в пытках прокуратура возбудила дело против двух сотрудников милиции и сотрудника службы безопасности Аштского района.

Военный суд Согдийской области приговорил двух работников милиции области и одного сотрудника службы безопасности Аштского района к 12-13 годам лишения свободы. Однако во время судебного процесса они отрицали, что пытали Комила Ходжаназарова.

Однако не каждый в Таджикистане, как Мурод Ходжаназаров, может привлечь к ответственности виновных в гибели своих близких. В двух случаях, аналогичных делу Комила Ходжаназарова, которые стали объектом нашего расследования, никто не был наказан. Примечательно, что в обоих случаях граждане покончили с собой после допроса одного и того же следователя.

Сначала Саидамир Суфиев, житель Восейского района, 30 ноября 2017 года в коровнике своего дома покончил жизнь самоубийством. Перед тем, как свести счеты с жизнью, он написал письмо, в котором указал имя следователя ОВД Восейского района и написал, что тот хочет обвинить его в несовершенном преступлении.

За десять месяцев до смерти Саидамир Суфиев сбил с машиной человека по имени Сухроб Нуров. По словам родственников, Суфиев взял на себя все расходы по его лечению, но через несколько месяцев Сухроб был сбит другой машиной и скончался. В своем письме Саидамир Суфиев неоднократно напоминает, что не имел никакого отношения к смерти Сухроба, но следователь Бахром Хикматуллоев оказывал на него давление, чтобы он признался в том, что якобы он сбил Сухроба.

Родственники Саидамира Суфиева в беседе с нами рассказали, что они обращались во все соответствующие органы с просьбой привлечь к ответственности следователя, допросившего его брата, но все обращения остались безрезультатными.

Самоубийство еще одного жителя Восе тоже связано с именем следователя Бахрома Хикматуллоева, которое произошло через два года после смерти Саидамира Суфиева. Джонибек Худжамуродов, студент четвертого курса Кулябского государственного университета, по словам родственников покончил жизнь самоубийством в ночь с 18 на 19 декабря 2019 года. По словам Талбака Худжамуродова, дяди Джонибека, его племянника Бахром Хикматуллоев допрашивал по подозрению в изнасиловании.

«Следователь Джонибеку сказал, что его дело готово и будет передано на рассмотрение суду, сказал - тебя посадят и в тюрьме изнасилуют. Лицо Джонибека побелело, и он Богом поклялся, что не совершал этого».

Близкие студента также заявили, что вместе с родственниками Саидамира Суфиева пытались привлечь к ответственности следователя, допрашивавшего двух мужчин, за доведение до самоубийства. Но по их словам, эти усилия были напрасны. Власти опровергли обвинения семьи Джонибека Худжамуродова. Министерство внутренних дел в ответ родственникам Джонибека написало, что их доводы “не нашли своего подтверждения”.

В интервью Радио Озоди Хикматуллоев отверг эти обвинения. Наши попытки поговорить с Хикматуллоевым оказались тщетными.

 

Правозащитник: самопризнание не должно считаться доказательством

По словам правозащитников, еще одним важным моментом, который становится причиной сохранения пыток в Таджикистане, является отказ от аннулирования показаний, взятых под пыткой.

“Тем временем в статье 76 Уголовно-процессуального кодекса Таджикистана установлено, что признание обвиняемым своей вины не может быть положено в основу признания его виновным, если оно не подтверждено совокупностью имеющихся в деле доказательств”, - отмечает адвокат Абдурахмон Шарипов.

Представители Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане сообщили, что до сегодняшнего дня не зарегистрировано ни одного случая, в котором суды страны признали бы взятые под пыткой показания необоснованными.

Близкие некоторых задержанных также говорят, что их родственники под пыткой взяли на себя вину, но когда в суде они заявили, что эти показания взяты под пыткой, судья не принял это во внимание.

Один из таких примеров - арест трех жителей Яванского района в 2017 году. Родственники одного из них, Джонибека Сайфиддинова, сообщили СМИ, что их сын признался под пытками, но судья не учел это. Однако Зухра Забирова, прокурор по делу в суде заявила, что вина этих жителей Явана доказана.

Правозащитники говорят, что признание судами самопризнания как факт становится причиной того, что пытки во время допросов продолжаются.

Глава Независимого центра защиты прав человека Шоира Давлатова заявила, что «в досудебном или судебном периоде самопризнание следует считать недопустимым». По словам Давлатовой, такая практика внедрена в Грузии, которая сейчас является хорошим примером борьбы с пытками и жестоким обращением.

Правозащитница Гульчехра Ашурова говорит, что ряд факторов, в том числе, отсутствие профессиональных навыков и знаний для расследования дела, приводят к тому, что в отношении задержанных применяются пытки.

Ашурова подчеркнула, что «другими факторами применения пыток на практике являются старая система правоохранительных органов, поощрения и наказания за раскрытие преступлений, что позволяет провести сравнительный анализ раскрытия преступлений за отчетный период. Потому что за нераскрытие преступления следователи будут наказаны».

 

Смерть, сделавшая тему пыток актуальной

Проблема пыток в Таджикистане стала актуальным девять лет назад после смерти Хамзы Икромзода в тюрьме №1 Душанбе. После смерти Икромзода много стали говорит о пытках в тюрьмах и следственных изоляторах Таджикистана. Гражданское общество и международные организации призвали власти положить конец этой практике. В том 2012 году в Уголовный кодекс Таджикистана был внесен специальный пункт о пытках.

С тех пор почти каждый год в СМИ появляются сообщения об аресте нескольких сотрудников правоохранительных органов за применение пыток. Коалиция гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане сообщает, что ежегодно получает до 66 жалоб по поводу применения пыток.

Однако власти воздержались от раскрытия статистики случаев пыток и в ходе журналистского расследования проигнорировали несколько наших запросов.

Генеральная прокуратура Таджикистана, ответственная за расследование случаев пыток, не ответила на два запроса наших журналистов. В МВД Таджикистана также не ответили на наши вопросы о том, почему в отделениях милиции продолжаются пытки и какие меры принимаются для их устранения.

Также 4 августа во время пресс-конференции мы не смогли получить ответа на наш вопрос о пытках и от министра внутренних дел Рамазона Рахимзода. Мы конкретно спросили министра: «Почему в подведомственных учреждениях министерства не удается искоренить пытки?”. Но вместо того, чтобы дать конкретный ответ, Рахимзода начал спорить с журналистами: «Кто применил пытку, назовите имя».

 

Какие меры помогут положить конец пыткам?

Наше журналистское расследование показало, что для искоренения применения пыток в Таджикистане, особенно в отделениях милиции, необходимо предпринять следующие шаги:

- законодательные требования к задержанным должны быть полностью соблюдены с самого начала. В частности, должны быть своевременно оформлены документы по задержанию, задержанный с самого начала должен быть обеспечен адвокатом и допросы должны проводиться в его присутствии.

- к осмотру задержанного перед помещением в следственный изолятор (СИЗО) должны относиться серьезным образом и эта процедура не должна ограничиваться только одним взглядом на тело задержанного.

То есть, даже если на теле задержанного нет следов пыток, а он сам жалуется на боли во внутренних органах, он должен пройти компьютерное обследование. Так как пыткой может быть и нанесение ударов по внутренним органам, которые могут не оставлять следов снаружи.

- жалобы и заявления о пытках должны быть предметом серьезного рассмотрения прокуроров и судов.

- самопризнание вины не должно считаться доказательством. Вместо этого следователи должны собрать факты и доказать совершение преступления.

- повышение уровня профессионализма сотрудников уголовного розыска и в целом лиц, участвующих в задержании и допросе обвиняемых.

- наиболее важным моментом является тщательное, полное и эффективное расследование дел, связанных с пытками. Строгие наказания за применения пыток могут удержать другие следственные ведомства от использования такой практики.

Правозащитники подчеркивают, что если указанные меры будут приняты, основания для пыток задержанных исчезнут. И невиновных людей не будут заставлять признаваться в том, что они не совершали.

*Материал подготовлен в сотрудничестве со специалистами Коалиции гражданского общества против пыток и безнаказанности в Таджикистане и Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана.