Руководитель Школы миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии Инга Сикорская, рассказала «АП», почему журналистам необходимо нести ответственность, бороться с языком вражды и распространением стереотипов.  

 

- Чем занимается Школа миротворчества, и в чем была необходимость ее образования?

-  Школа миротворчества – это организация, которая была создана после этнического насилия на юге Кыргызстана. Ее целью являлось продвижение различных миротворческих методик для урегулирования постконфликтного периода посредством журналистики и создания мультинациональных репортажей.

Другая цель Школы - развитие медиа, поощрения многообразия – этнического и религиозного - через медиа. Проведение различных исследований, в частности, по языку вражды, исламофобии, экспертизы и имплементации всех практик в странах региона.

- Чему именно обучает Школа?

- Мы обучаем журналистов, как создавать мультикультурную, мультинациональную, мультирелигиозную команду из профессионалов, как готовить объективные репортажи. Как собирать интервью и комментарии в различных общинах, как подавать информацию аудитории.

Мы стараемся разрушить существующие стереотипы в обществе через просвещение и образование. Научить журналиста правильно подавать информацию, избегая языка вражды, при этом не распространять пропаганду насильственного экстремизма, ведущего к терроризму. На самом деле, это построено на техниках конфликтно-чувствительной журналистики. Эти техники есть, но мы адаптируем их под местный контекст.

Есть успехи, несмотря на то, что миротворчество - это долгий процесс. Например, после этнического насилия в Кыргызстане нам удалось значительно сократить количество используемых в СМИ уничижительных клише и стереотипов по отношению к этническим группам. Журналистика в каком-то роде выполняет роль миротворца, когда просвещает общество и обучает людей через свои репортажи быть терпимее друг к другу. Те же самые технологии применяются и для освещения религиозных вопросов.

 

«Нужно учиться избегать использования языка вражды»

- Как получается так, что журналисты невольно становятся разжигателями розни?

- Это происходит, когда журналисты не владеют международными стандартами, либо не используют их в повседневной практике. Например, проверку информации в журналистике никто не отменял, она существовала всегда. Но в некоторых странах, где различный уровень свободы или отсутствует свобода слова – этот стандарт просто игнорируется. Журналисты выступают рупором государственной пропаганды. В таких случаях, они как раз-таки могут выступить  и проводником экстремистской пропаганды. Ведь они не занимались проверкой информации, не занимались объективной журналистикой, а выполняли заказы.

Нужно создавать истинно независимую журналистику – высококомпетентную, которая будет работать в соответствии со стандартами. Тогда можно будет избежать многих ошибок. Но существующая правоприменительная практика в наших странах ставит под угрозу свободу слова и журналистов, в том числе.

- В законодательстве стран региона нет такого понятия, как «язык вражды». Но почему необходимо об этом говорить?

- Этническое противостояние в Кыргызстане началось летом 2010 года, но мониторинги того времени показывают, что уже в феврале уровень конфликта между этносами значительно возрос именно в СМИ.

Если бы в обществе, СМИ был достаточный багаж знаний о «языке вражды», миротворческой журналистике, то уже в феврале 2010 можно было понять, что растет неприязнь к одной из этнических групп. И тогда можно было, если не предотвратить конфликт полностью, но хоть немного смягчить ситуацию.

Борьба с языком вражды должна быть всегда и везде, в частности, у журналистов в их профессиональной деятельности. Но язык вражды является частью свободы выражения, и мы никогда не сможем его полностью искоренить, потому что этот феномен стар как мир. Кстати, язык вражды нередко можно встретить и в религиозных официальных источниках, и это нормально, потому что все религии подчеркивают свое превосходство, ведь без этого они просто не существовали бы. С другой стороны, журналисты, пишущие на тему конфликтов, должны учиться избегать использования языка вражды.

Также надо понимать, что в борьбе с языком вражды, в Таджикистане, мы не можем использовать, например, Норвежский опыт. Ведь тот контент, который считается языком вражды в одной стране, не является таковым в другой. (Это связано с существованием местных особенностей, местной культуры, обычаями и практиками). За исключением таких противозаконных его форм, как откровенные призывы к насилию, к расправе и прочее.

Необходимость борьбы с языком вражды часто связывают с все большим распространением интернета. Потому что сегодня в интернете достаточно много разных форм языка вражды, и анонимность в интернете способствует этому.

Но, как вы думаете, когда не было интернета, языка вражды было меньше? Я думаю – нет.

Профессиональные журналисты должны работать над преодолением языка вражды, который может поощрять насилие, пропаганду экстремизма и медиа-исламофобию, что также является частью языка вражды. Медиа-исламофобия может работать на рекрутеров. Потому что рекрутеры запрещенных террористских группировок используют исламофобию для вербовки молодых людей.

Главная причина же причина языка вражды кроется в наших стереотипах.

 

Заложники стереотипов

- Почему так сложилось, что стереотипное мышление в нашем регионе стало частью нас? До сих пор, даже на страницах газет появляются такие фразы, как «русская алкашка» или «террористка в хиджабе»?

- Я думаю, что главная проблема в отсутствии медиаграмотности, определенных навыков и свободы выражения.

Сейчас наступила эпоха дезинтермедиации. Что это такое? Это когда рухнул мост между транслятором информации и ее получателем. То есть аудитория уже больше не нуждается в посредниках в лице СМИ. В цифровом мире люди стали сами создавать и распространять информацию. На этом фоне, если у традиционных медиа мало свободы, то они перестают конкурировать, и искаженная информация начинает превалировать в интернете, искажая общественное мнение. Поэтому очень важно, чтобы в стране были профессиональные журналисты, владеющие достаточно высокими стандартами, степенью свободы слова для того, чтобы просвещать общество и направлять его во время конфликтно-чувствительных вопросов. Когда этого нет, нам не помогут никакие эксперты.

Например, сейчас такой стереотип существует в отношении Афганистана. При упоминании этой страны мы видим только войну, чудовищные теракты. Но, когда я поехала работать в Афганистан, я увидела совершенно другую картину. Да, там опасно, но в целом картина совершенно другая. Люди живут бесконечными свадьбами, гуляниями, помогают друг другу, ценят образование. Кстати, удивительно, какое там многообразие СМИ и плюрализм, стоит только посмотреть дебаты по местным телеканалам! Но в наших медиа – совсем иное представление об этой стране. И этот стереотип создали именно журналисты.

От стереотипов избавляться очень трудно, так как журналисты тоже выросли и воспитывались в различных обществах и культурах. Но, когда они транслируют свои стереотипы в интернете, газетах, по телевидению, они должны быть максимально нейтральны, зажав в себе свое предвзятое отношение к чему-либо. Это поможет  журналистам достичь одного из стандартов международной журналистики - быть объективными.

- Можете назвать примеры стереотипов в освещении конфликтно-чувствительной тематики?

- У нас это, в основном, связано с освещением вопросов безопасности. Например, в одном онлайн-издании пишут, что скоро начнется «экспорт террористов» из Кыргызстана. И Кыргызстан якобы из демократической страны превратился «де-факто в исламскую страну». Эта публикация сопровождается  иллюстративными фотографиями, на которой изображены мирные мусульмане в религиозных одеждах. Свое стереотипное мышление журналист перенес на страницы издания, проводя, таким образом, параллели между террором и исламом, и, вкладывая в массовое сознание образ врага. Или, например,  некоторые СМИ создавали опросы: «что для вас значит женщина в хиджабе?» с заранее подготовленными ответами в виде таких клише, как «смертница, шахидка, игиловка». На основе полученных ответов затем появляется статья с заголовком, типа «Женщину в хиджабе считают смертницей». То есть это заранее сформулированные образы, которые основаны на журналистских стереотипах, посредством медиа вносятся в массовое сознание.

 

«Журналисты сеяли панику»

- В Центральной Азии общество становится монокультурным и монорелигиозным. И это может порождать некоторую нетерпимость к другим. Какие советы можно дать журналистам, чтобы снизить градус нетерпимости?

- Религиозная нетерпимость - это очень нехорошее явление. Анализируя медиа мониторинги Школы миротворчества, могу сказать, что в наших странах многое как раз-таки этому способствует. Кто-то по незнанию, кто-то по заказу, способствовал тому, что в центральноазиатском обществе сложилось мнение, что женщина в хиджабе или мужчина с бородой – это очень плохо. Если такая идея продвигается сверху и присутствует в публичном дискурсе политиков, то журналисты вынуждены транслировать эту идею на аудиторию. В результате демонизируется ислам и порождается нетерпимость.

Но в то же время журналисты в силах гуманизировать религию, избегать антиисламской риторики, чтобы не сеять конфликт в обществе, разорвать стереотипичный шаблон мышления, включая в свои репортажи что-то позитивное. Например, можно показать роль верующих людей в обществе, их социальную жизнь. Ведь в большей степени они ничем не отличаются от других: они также работают программистами, бухгалтерами, несмотря на то, что совершают намаз. Это не мешает им вносить вклад в общее дело.

То же самое относится к христианским группам, которые также являются частью социума.

- Вы в некоторых своих выступлениях отмечали, что у «Исламского государства» (запрещенное в Таджикистане) есть стратегия по работе со СМИ, а именно, что они пропагандируют себя через негативные информации, которые мы публикуем?

- Да, поскольку наша организация занимается медиа-исследованиями, и эксперты нашей организации являются опытными в различных сферах, в том числе, по медиаканалам, которые являются источниками распространения насильственного экстремизма. Мы проводили ряд изысканий по таким вопросам, как экстремисты распространяют свою пропаганду, как строят радикальные нарративы, как они используют коммуникационные стратегии для того, чтобы достичь аудитории.

Мы говорим о том, что существующие медиастратегии террористических и запрещенных группировок как раз-таки базируются на трех основных моментах: создании гибридной войны, использовании публичных коммуникаций и насаждении страха.

Согласно нашим исследованиям, получается, что ИГИЛ с 2014 года ввел новую парадигму информационной войны по распространению своей идеологии. Их основной инструмент был в том, чтобы не напрямую целиться в жертв, а создавать такие медиа сообщения (видео, статьи, аудио), которые несут в себе насильственные нарративы, действуя на жертву на уровне подсознания. Сообщения – стали главной частью их коммуникационных и медийных стратегий. Вспомните, они распространяли свои пресс-релизы и видеообращения по ведущим мировым СМИ, которые с удовольствием транслировали их!  То есть, сообщая о терактах с большим количеством жертв, СМИ способствуют тому, что об ИГИЛ или о другой террористической запрещенной организации знали еще больше.

Во-вторых, через эти новости журналисты сеяли панику у аудитории чем «помогали» террористам  достигать своих целей.

Поэтому нет необходимости распространять фотографии т.н. «ИГИЛ- джихадистов» с оружием, их флаг, интервью и прочее. Обучая журналистов, мы хотели бы донести до них, что такими сообщениями они могут стать невольными распространителями пропаганды насильственного экстремизма и терроризма. Но для того, чтобы бороться с этим, опять-таки через медиа, мы должны знать каковы современные медийные стратегии террористов – как они используют это, как они тиражируют свой контент

- Одно дело отказаться от публикации фотографий. Но как, например, освещать теракты, которые происходят в той или иной точке мира?

- Во-первых, не надо зацикливаться на личностях террористов, необходимо концентрироваться на миротворческих аспектах, или на жертвах трагедий, на оказания помощи им.  

Во-вторых, есть много техник в миротворческой журналистике, которые я даю студентам на лекциях и можно их успешно применять на практике. Основное правило журналистики мира (Peace journalism) -  это когда редакторы и репортеры делают выбор о том, что сообщать и как сообщать аудитории о произошедшем, например, теракте, чтобы создать возможности для общества рассмотреть ненасильственную реакцию на это событие.

А если мы начнем наш репортаж, рассказывая о личностях террористов, их идеологической приверженности, как это сейчас практикуется в медиа, мы еще больше усилим панику у людей, поддерживая тем самым стратегию террористов по насаждению страха, усилению исламофобии, развитию нетерпимости. 

Осенью нас модно читать в Telegram, Facebook, Instagram, Viber, Яндекс.Дзен и OK.