23 декабря 1959 года в Сталинабадском аэропорту приземлился первый воздушный лайнер ИЛ-18. Этот самолет долгие годы оставался рабочей лошадкой советской гражданской авиации. О том, как развивалась гражданская авиация в Таджикистане, можно почитать в нашем материале, а сегодня мы решили вам рассказать о том, каково это – быть лётчиком пассажирского самолёта, в каких непростых ситуациях может оказаться пилот и почему таджикские лётчики считаются одними из лучших.

Свои истории вам  расскажут командиры воздушных судов авиакомпании «Сомон Эйр».

 

Самад Джабборов:

- Первые мои воспоминания об авиации сохранились, когда мне было еще 3-4 года. Наша семья тогда жила в районе столичной чайханы «Рохат», а самолеты совершали посадку со стороны Комсомольского озера. Каждый раз, когда с той стороны подлетал самолет, я выбегал на улицу и с удивлением смотрел, как эти «игрушечки» пролетали мимо и кричал от восторга.

Позже мы переехали в район Советского, а самолеты тоже изменили маршрут и летали над нашей улицей. Мы со своим другом Давроном Сабуровым часто сидели на балконе и наблюдали за самолетами, мечтали когда-нибудь стать летчиками.

В итоге так и получилось – мы оба сейчас командиры корабля.

Моя карьера началась с самолёта АН-2. В дальнейшем я летал на самолётах АН-24, АН-26, Ту-134, Ту-154, и вот сейчас заключительный тип – это Боинг 737. Работаю в «Сомон Эйр» со дня основания компании.

Cамад Джабборов
Фото пресс-службы "Сомон Эйр"

Профессия летчика требует большой самоотдачи, дисциплины, постоянного контроля за своим здоровьем.

Вообще, авиация и дисциплина – неразлучные друзья. У тебя нет права расслабиться, нет права на ошибку – ты в ответе не только за себя, тебе доверяют свою жизнь десятки людей.

Во время полета мы не можем общаться с пассажирами визуально. Но после посадки я обязательно выхожу и провожаю пассажиров – есть возможность услышать слова благодарности, или наоборот, скажут «жестко сели». Но таких жалоб, в моей практике почти не было. После посадки нередко слышу аплодисменты, и это приятно.

У каждого летчика есть свои любимые аэропорты. Я люблю аэропорт Алматы. Там очень удобная полоса для посадки. Нравится и сам город, его окрестности, где много зелени.

Но все-таки лучший аэропорт это тот, где тебя ждут родные, близкие, друзья. Я чувствую себя счастливым каждый раз, когда совершаю посадку в аэропорту Душанбе: родной город, с которым связаны лучшие моменты моей жизни.

Работа летчика интересна и тем, что можно побывать во многих странах мира, увидеть много необычного. Так, в  Индии я был свидетелем забавного случая, когда посетил рынок. Там коровы гуляли так же свободно, как люди. Они там - священные, их трогать нельзя. А коровы пользуются этим и чувствуют себя вольготно.

И вот одна корова подходит к лавке с помидорами и начинает есть. Продавец помидоров очень умело вышел из этой ситуации. Притворяясь, будто отгоняет мухи, он незаметно, но очень ловко ударил своей тростью по ушам животного, и тот отпрянул назад. 

Много интересного видел и в Африке. Когда выполняли рейсы в Сомали, в некоторых местных аэропортах запросто можно было потерять связь с диспетчерским пунктом, так как сотрудники ушли…на обед.

Был там еще случай: заходим на посадку, а нас атаковало стадо буйволов. Наверное, их вожак увидел в нашем АН-28  самца-конкурента. Вот такие вот «веселые» истории бывают иногда в нашей работе.

 

Абдунасим Ганиев:

- Мне 39 лет. Наша семья – авиационная. Мой дядя – Мухсин Мухаммаджонов – был первым штурманом-таджиком. Другой дядя – Кахрамон Акилов – работал бортмехаником.

Помню, когда мы ходили к ним в гости, я с восторгом наблюдал, как они возвращались с работы в красивой летной форме. Именно тогда я уже решил для себя – вырасту, стану летчиком.

Окончив школу, поступил в Академию гражданской авиации Казахстана. Вернулся домой в Худжанд и начал летать вторым пилотом на самолетах АН-24 и АН-26. В 2008 году стал командиром. Пару лет спустя переучился и начал летать на Боинге, вторым пилотом. С 2014 года – командир Боинга 737-390.

Сейчас мой сын Хасан идет по моим стопам, учится в Краснокутском летном училище в России. Надеюсь, станет хорошим летчиком.

Что касается моей работы, быть командиром корабля – задача ответственная. Иногда приходится решать вопросы, которые требуют не только технических знаний.

Абдунасим Ганиев (слева)
Фото пресс-службы "Сомон Эйр"

Помню, как-то в московском аэропорту к нам на самолет доставили мужчину лет 55. Было видно, что он серьезно болен, он уже прошел контрольные пункты, и стоял у двери самолета с билетом в руках.

«Мне осталось жить недолго. Хочу поехать домой и провести свои последние дни жизни в кругу семьи. Дайте мне этот последний шанс», – просил мужчина в слезах.

Что делать? Тут мой второй пилот, человек с большим опытом жизни,  сказал мне, что иногда нужно принимать решения, которые потом не будут тебя мучать всю жизнь. Я разрешил мужчине лететь домой.

Во время полета наши бортпроводники следили за его здоровьем, состояние больного было стабильное, и мы благополучно сели в Худжандском аэропорту. Родные мужчины встретили его, он, хоть и держался с трудом на ногах, был счастлив. С одной стороны мне было жаль этого человека, с другой, стало как-то легко в душе….  

 

Азамат Тураев:

- В 80-годы я учился в Суворовском училище в Душанбе, недалеко от столичного аэропорта. Мой двоюродный брат был летчиком, летал на Ан-2.

Как то мы встретились с братом возле аэропорта, он пригласил меня полететь с ним в Куляб. На проходной тогда сидели бабульки, и они, увидев меня в форме, наверное, подумали, что я тоже летчик, пропустили. Мы полетели.

Ощущение свободы полета, горы, сады, дома под тобой – все это заворожило меня. И уже когда летели обратно, я твердо знал что буду летчиком.

Поступил в Краснодарское летное военное училище и вернувшись на родину, стал летать сначала на АН-28, а позже – на Боингах.

Иногда я слышу от некоторых знакомых, что они не получают удовлетворения от работы, а идут туда, чтобы прокормить семью. У меня этого нет. Я люблю свою работу.

Профессия нелегкая, но когда она тебе по душе, нет чувства усталости, антипатии. Я очень уважаю свою форму и ношу её с гордостью.

Говорят, пилоты Таджикистана - одни из лучших на постсоветском пространстве. Не нам оценивать свою работу. Хотя, я думаю, действительно, многолетняя сильная школа, крепкие традиции, а также дружный коллектив плюс сложные горные условия – все это вместе влияет на работу наших пилотов, делает их профессионалами своего дела.

Будучи командиром лайнера, я тоже иногда сталкивался с нестандартными ситуациями.

Азамат Тураев (справа)
Фото пресс-службы "Сомон Эйр"

Однажды, перед полетом из Москвы в Душанбе к нам с необычным предупреждением обратился молодой парень-таджик: «Когда я испугаюсь сильно, могу потерять сознание. Если так случится во время полета, вы не беспокойтесь, я не эпилептик, вилки, ложки в рот совать не надо».

Полетели – все нормально. А во время посадки парень, как обещал, потерял сознание. Мы сразу сообщили в аэропорт. Сели, врачи тут же оказали парню помощь. Он пришел в себя и говорит нам: «Вот видите, все нормально. Я же вам говорил!». Мы долго смеялись…

В авиации, как и впрочем, во многих других профессиях,  есть свои приметы, пожелания. Так, например, у нас нет слова «последний», есть «крайний» – «крайний рейс», «крайний полет» и так далее.

Есть еще хорошее пожелание, которое звучит и во время работы, и в праздничных тостах: «Желаем, чтобы количество ваших полетов всегда совпадало с количеством ваших посадок».

Этой зимой читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК