Несмотря на то, что со времен распада СССР прошло уже более 30 лет, до сих пор среди поколения, которое хотя бы немного застало советскую эпоху, ходят слухи о том, что ничего не может сравниваться с тем, как справляли Новый год в Советском Союзе.

Мы решили вспомнить о том, как это было.

 

Сталинабад (ныне – Душанбе)

«Из Уфы нас отправили в Сталинабад, до которого мы добирались около месяца и приехали в канун нового 1942 года, 31 декабря. На каждой остановке все бежали узнавать последние сводки. В Сталинабаде нас поместили на правительственной даче. В саду жили ручной джейран Катя и заяц.

На студию («Таджикфильма», – прим. ОА) – 7 км – ходили пешком. Мы привезли в город с собой немного спирта, он продавался по дороге, а в городе продавались только консервы – крабы, хлеба ни у кого не было. Наступил Новый год, мы выпили за победу, за тех, кого с нами нет, за воюющих и оставленных в Москве. Ночь была тёплой – 14 градусов выше ноля. Мы вышли в сад и прислонились к деревьям…», – вспоминал про военный Новый год в Сталинабаде известный советский кинорежиссер Лев Кулешов в книге «50 лет в кино».

Тогда для Сталинабада, а потом и для Душанбе – тёплая погода в новогоднюю ночь – явление обыденное, например, в этом году вообще встречали праздник при температуре +18, но иногда горожан погода всё-таки удивляла.

– В 1972 или 1974 году прямо в новогоднюю ночь в Душанбе выпал пушистый снег, – рассказывает таджикский историк Гафур Шерматов. – Нашей радости не было предела: весь город вышел на улицу с санками, принялись кататься, играть в снежки.

Шерматов вспоминает, что в советское время к Новому году столица Таджикистана начинала готовиться с первых чисел декабря.

– Прежде всего душанбинцы готовились к различным карнавалам, которые проводили во всех детских садах, школах, организациях, – продолжает Шерматов. – Нужно было обязательно сшить новогодний костюм, самостоятельно подготовить украшения для ёлки. Когда я был ребёнком, у меня было сразу четыре праздника: Новогодняя ёлка у отца на работе, потом у мамы и потом в школе. И главное торжество – дома, 31 декабря.

Кроме того, историк рассказывает, что в прошлые годы с начала декабря в Душанбе начинались показы всевозможных праздничных спектаклей.

– Спектакли начинались в 9-10 часов вечера, киносеансы ещё позже, рестораны работали до последнего клиента, город в предновогодние дни фактически не спал – жизнь кипела, – говорит он. – Жизнь продолжала кипеть и в январе, когда дети были на зимних каникулах – мы, например, ни одного дня не оставались дома: ходили в кино, на спектакли.

И, самое главное, Шерматов вспоминает, что у Нового года в советское время был свой аромат.

– Весь Душанбе пах хвоей, потому что на каждом шагу продавали живые ёлки, которые привозили даже из России. Хвоей пахли все квартиры, подъезды, школы и госучреждения, искусственные ёлки были в большом дефиците, и люди покупали живые деревья. Этого аромата сейчас в Новый год мне очень не хватает, как, в общем-то, и очарования самого праздника, который раньше мы ждали с таким воодушевлением.

 

Алма-Ата (ныне – Алматы)

А вот в Алма-Ате советский Новый год пах мандаринами. Они были в жутком дефиците, и почти каждая семья доставала их по большому блату, дней за 10-15 до праздника. Два-три деревянных ящика стояли в каком-нибудь тёмном сухом месте – каждый мандаринчик завёрнут в бумажку – и притягивал детей магнитом.

Иногда удавалось спереть или выпросить у мамы парочку цитрусовых. Тогда настроение становилось ещё новогоднее.

Те, кто родился в 90-е, наверное, и не знают, что такое дефицит. Самое вкусное и нужное в магазинах не продавалось. Например, тех же мандаринов и колготок на прилавках было не найти.

Их лишь иногда, что называется, «выкидывали» в продажу – тогда за деликатесами выстраивались длиннющие очереди. Или надо было доставать – иметь знакомых среди работников особых магазинов, которые продали бы тебе колбасу или шампунь из-под полы.

Поэтому вот такие объявления были для советской печати вполне естественны, а для советского читателя – долгожданны.

От граждан Казахской ССР требовалось извернуться и успеть приобрести вкусности для праздничного стола. Книги, кстати, тоже были в большом дефиците.

Поэтому попасть на ярмарку и урвать себе пару томиков считалось большой удачей. А книга, как известно, была лучшим подарком – и на день рождения, и на Новый год. А вот такой снимок продуктового изобилия удалось раздобыть изданию Vlast.kz. На нёмгастрономический отдел магазина №4 при Доме министерств в Алма-Ате, 1951 год.

Чем ещё пахло 31 декабря в домах советской Алма-Аты? Тоже хвоей. Ёлками.

Но миф о том, что их в то время рубили так, что щепки летели, развенчивает Камила Магзиева. С 1984 года она работала в отделе культуры райиспоклома Ленинского района (ныне Жетысуйский), а в 1986-м стала начальником Управления культуры горисполкома Алма-Аты и зачастую лично отвечала за организацию городских гуляний.

В интервью Voxpopuli.kz она вспоминает, что ёлки стояли на всех площадях города. Гирлянды на них зажигали только за несколько дней до праздника. С виду они были похожи на живые, однако это было не совсем так.

– Тяньшанскую ель рубить было нельзя, и мы шли на всяческие ухищрения, – говорит КамилаМагзиева. – В качестве ствола такой «ели» выступали бревна, которые обрабатывали для нас на деревоперерабатывающих предприятиях. Однажды мы приехали туда, но у них не было бревна нужной длины.

Нам нужна была ёлка высотой 20 метров, чтобы поставить её на Новой площади. Тогда к одному бревну приколотили другое, и получился подходящий ствол. В нём вырезались отверстия, куда затем вставляли еловые ветки.

Обрезать живые ветки с деревьев было нельзя, и наши сотрудники собирали опавшие. Некоторые предприятия делали ещё проще – в качестве стволов своих ёлок они использовали металлические трубы, покрашенные в коричневый цвет.

Как отмечали? Конечно, собирались в квартирах, приглашали гостей, сами ходили к друзьям, смотрели по телевизору «Голубые огоньки».

Если дома были дети, то к ним обязательно приходил Дед Мороз и просил рассказать стишок. Им наряжался обычно кто-нибудь из родных, используя подручные материалы – вату для бороды и какой-нибудь старый тулуп в качестве шубы. 

А рабочий класс предпочитал гуляния на улицах: люди выходили на площади, где были установлены ёлки, – в торжественную полночь или днём 1 января: пели песни, водили хороводы.

Там обязательно были Дед Мороз со Снегурочкой, а где-нибудь поблизости стояли самовары, из которых наливали горячий чай. В Алма-Ате в эти деньки можно было даже покататься на тройке – за 10 копеек. Такие разъезжали по парку Горького. А иногда в упряжку ставили настоящих оленей, – пишет Voxpopuli.kz.

Чтобы окунуться в атмосферу тех лет, надо обязательно посмотреть тележурнал режиссёра О. Абишева о том, как Советский Казахстан провожал 1956 год и встречал 1957-й. Его порталу TengrinewsTV предоставил Центральный государственный архив кинофотодокументов и звукозаписей РК в рамках совместного проекта «Кинохроника».

На этих кадрах можно увидеть, как молодые родители спешно выбирают подарки малышам.

– Вы думаете, так легко быть матерью? Попробуйте выбрать подарок первенцу по вкусу, если у него и вкуса-то ещё нет, – комментирует хорошо поставленным голосом диктор.

Кинооператорами, «вечно спешащими и редко успевающими», как иронизирует тот же голос за кадром (сейчас бы сказали «троллит»), сняты утренники и в городах Казахстана, и на отдалённых чабаньих стоянках, и милиционер, стоящий на посту в новогоднюю ночь, и граждане, прихорошивающиеся в парикмахерских.

Кстати, судя по кадрам, тогда специалистами по причёскам были в основном мужчины.

А дети Новый год и все зимние каникулы проводили на улице – на катках и горках. «Зимы тогда в Алматы были снежные и холодные – не то, что сейчас, когда посреди зимы царит слякоть и идут дожди», – вспоминает журналист Джанибек Сулеев в статье «Мы скучаем по советской Алма-Ате».

Сегодня это звучит фантастически, но тогда в столице КазССР даже строили ледовые городки, и они не таяли…

 

Фрунзе (ныне – Бишкек)

В современном Кыргызстане Новый год – один из самых любимых праздников. Иногда раздаются очень робкие голоса, предлагающие вспомнить, что основная часть населения страны – мусульмане. И что Новый год – не наш праздник. Однако голоса эти тонут в многоголосии тех, для кого Новый год – главное торжество в календаре.

И вот что удивительно: чтобы покорить сердца кыргызстанцев, этому зимнему празднику понадобилось совсем немного времени. Вплоть до конца XIX века кыргызы отмечали Новый год весной – 21 марта. Нооруз празднуется в стране и сейчас, но по популярности он всё же уступает своему январскому собрату.

Праздничные ёлки начали устраивать в Кыргызстане после того, как государство стало частью Российской империи.

По данным историков, первая в Кыргызстане общественная новогодняя ёлка была проведена в Пишпеке (позже – город Фрунзе, ныне Бишкек) 28 декабря 1895 года.

Было приглашено 200 детей. Это были учащиеся мужского и женского училищей. Средства были собраны местной интеллигенцией. Вечером того же дня был поставлен любительский спектакль с благотворительными целями. Вырученная по тем временам немалая сумма – 85 рублей – пошла в помощь бедным городским ученикам, а также на предполагавшуюся к открытию библиотеку-читальню.

После прихода советской власти с новогодними ёлками в Кыргызстане случилось то же самое, что и по всему Советскому Союзу – они были запрещены. Вернулись новогодние праздники в Кыргызстан где-то в 50-е годы.

– В раннем детстве Новый год не был для меня праздником – вообще, – говорит Вячеслав Тимирбаев, который родился в 1942-м году. – Дома мы его почти не отмечали, ёлку не наряжали, подарки не дарили.

Правда, мама делала пельмени. В одну пельмешку клала монетку, в другую – соль, в третью – перец, и тому подобное. Кому что попадется, того то и ждёт в году наступающем. Но мама у меня кореянка, вероятно, это связано с традициями встречать Новый год по восточному календарю.

А вот когда я учился в классе четвёртом, в нашем Джалал-Абаде (город на юге Кыргызстана, – прим. ОА) начали проводить ёлки в доме культуры.

У бати на работе проводили утренники для детей сотрудников, дарили нам подарки. И всё равно, Новый год не был для меня главным праздником. Гораздо больше мы ждали 1 Мая и 9 Мая, 7 Ноября. Я полюбил Новый год, наверное, тогда, когда у меня самого появились дети.

А вот журналист Нарын Идинов, который родился в 1953-м году, вспоминает, что Новый год в его семье уже праздновали обязательно:

– Родители украшали ёлку. Приносили подарки с работы. Папа старался заказать мандарины из Москвы через знакомых – во Фрунзе мандарины не продавали. Были утренники, городские ёлки. У меня сохранилось такое воспоминание: папа взял на ёлку к себе на работу не меня, а соседского мальчика. Он сказал, что я был в прошлом году, я этот мальчик – ни разу. Я тогда так горько плакал. До сих пор вот помню.

А к середине 60-х Новый год стал обязательным праздником в каждой семье и в каждом дворе.

– Мы жили в многоквартирном доме, – вспоминает Татьяна Федорова, которой сейчас 54 года. – Во дворе у нас росла огромная ёлка, мы с соседями её украшали, а в новогоднюю ночь, после боя курантов, все выходили во двор – с мандаринами, шампанским, угощением, - и продолжали праздновать все вместе. Был у нас и свой Дед Мороз – наш дворник дядя Герман. Он встречал нас в праздничном костюме. И это не было чем-то исключительным. Так отмечали в те годы этот праздник практически в каждом дворе.

Естественно, любовь к этому торжеству поддерживали и на республиканском уровне. В каждом детском саду, школе и на предприятии устраивали торжества, где главными гостями были дети, а главными героями – Дед Мороз и Снегурочка. 

Главным Дедом Морозом советской Киргизии был Сергей Борисов. Морозил он более 50 лет (артиста, исполнявшего роль доброго волшебника не стало в 2010-м году).

В 1964-м году ему даже удалось установить своеобразный рекорд, который еще никто не смог побить: 80 ёлок за сезон, то есть с 25 декабря по 3 января. Тогда коронным номером у него была русская плясовая. В тот год Дед Мороз так извозил полы своего красного тулупа, что они почернели. В советское время у волшебника была такса – 10 рублей за одно выступление. Имелась у Борисова и своя фишка – выступление в стихотворной форме.

– Я перебегал из одного здания в другое и случайно столкнулся с одним мальчишкой по дороге. Думал, он испугается, всё-таки один на один с волшебником. А мальчишка, глядя на мой подол, лишь пролепетал: «Дед Мороз, а выглядит, как трубочист». Я подмигнул пацану: мол, дорога дальняя. Вот так чуть не запятнал репутацию всеобщего любимца, – рассказывал Сергей Никитич. – Репутация дорогого стоит. Многие норовят за стол усадить, да и выпить налить. Всегда отказывался: ребенок ведь обязательно почувствует запах перегара. Тогда и сказке конец!

 

Ташкент

Новый год в советском Ташкенте практически ничем не отличался от праздника в других столицах нашего региона. Тот же дефицит, но ощущение сказки и волшебства; тот же запах мандаринов и обязательные новогодние «вечера».

– Новый год начинался задолго до праздника, он начинался с фразы: «Это на Новый год» – которую произносила мама, покупая очередную баночку, бутылочку или коробочку, – рассказывает Лола Исламова, редактор Аhnor.uz. – Но самое интересное было в школе, когда я организовывала мероприятия, которые мы называли «вечера». И с самого начала декабря все друг друга спрашивали: «Ты идешь на вечер?», «Что ты наденешь на вечер?».

– Для меня из советского прошлого самым сильным и теперь уже навсегда отложенным в памяти будет ощущение Нового Года, – вспоминает политолог Шухрат Ганиев. – Нет, помню все праздники, но Новый Год был тем, что объединяло всех – диссидентов, коммунистов, богатых и не очень. Так получилось, но этот праздник все встречали с ожиданием чуда. Чудо приходило в образах Деда Мороза и Снегурочки, обычно – родительских коллег, врачей и медсестер. Они были немного подшафе, но от этого не менее любимыми.

Помню, как каждый ребенок должен был прочитать стихи под ёлкой, и хмельной немного Дед Мороз дарил что-то. А главное, до сих пор я помню этот волшебный запах аджарских мандаринов и настоящей ёлочной хвои. Ёлка потом осыпалась, вместе с ней из дома уходили вата, стеклянные игрушки и несъеденное до конца оливье с винегретом.

Еще помню подарки в невзрачных бумажных кульках и наборы сладостей, которые, наверное, у сегодняшних детей вызвали бы усмешку. Потом чудо заканчивалось, все становилось серым и будничным, но мама, прятавшая дефицитные стеклянные игрушки на чердак, уверяла нас, что это ненадолго. Мы верили взрослым, как сами взрослые верили вождям, каждый раз уверявшими всех нас, что мы уже на пороге светлого коммунистического будущего. 

Этой зимой читайте нас в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК